Если взрослого мыша взять и, бережно держа, напихать в него иголок Вы получите ежа. Если этого ежа, нос заткнув, чтоб не дышал, Где поглубже, бросить в речку Вы получите ерша. Если этого ерша, головой в тисках зажав, посильней тянуть за хвост Вы получите ужа. Если этого ужа, приготовив два ножа... Впрочем, он наверно сдохнет: Hо идея хороша!
Морское сражение, часто называемое "Второй битвой при Гельголандской бухте", разыгравшееся 17 ноября 1917 года между элементами британского Гранд-флота и элементами германского флота Открытого моря, часто остается в стороне от истории. Хотя это не было главным столкновением флотов, как "Битва при Ютландии" в предыдущем году, или решающей победой той или иной стороны, как в случае с "Битвой при Гельголандской бухте" в августе 1914 года, или, действительно, сражениями при "Коронеле" и "Фолклендских островах" в ноябре и декабре 1914 года соответственно, это важно, поскольку это последнее морское сражение войны, в котором участвовали капитальные корабли противостоящего британского Гранд-флота и Германского флота Открытого моря. Возможно, что более важно, это был единственный случай, когда спорные "странности" лорда Фишера, - легкие линейные крейсера “Ринаун” (Renown – Известный) и “Корейджиес” (Courageous – Отважный) классов, вступили в бой с вражескими военными кораблями во время войны. Возможно, никогда в анналах военно-морской истории не было более противоречивых классов судов, особенно с типом “Корейджиес” и уникальным “Фьюриес” (Furious - Яростный). Лорд Фишер и Адмиралтейство часто называли их линейными (боевыми) крейсерами, в то время как класс “Корейджиес" стал известен как большие легкие крейсера, эпитафия была атакована после войны, в то время как корабли типа “Ринаун” были просто названы линейными крейсерами, а "Фьюриес" был завершен как квази-авианосец. В своих собственных трудах лорд Фишер утверждал, что его считали “дряхлым и самодержавным” за то, что он продвигал вперед идею с легкими боевыми крейсерами, или “Чудовищными крейсерами”, как их называли в некоторых партиях парламента. Эта книга посвящена описанию генезиса легких линейных крейсеров и кратко описывает их развитие и эксплуатацию в годы, непосредственно предшествовавшие действиям 17 ноября 1917 года. Глава 3 подробно описывает Второе сражение в бухте Гельголанд как с немецкой, так и с британской точек зрения, опираясь на ссылки из оперативных документов, подтверждающих тот факт, что часто заявляемое столкновение между HMS Repulse и двумя немецкими линкорами-дредноутами на самом деле не имело места, развеивая миф о том, что такое столкновение имело место во время битвы; миф, который существует уже почти 100 лет. Многие документы Адмиралтейства были подготовлены с различной номенклатурой для описания эскадр или флотилий, таких как "Первая эскадра линейных крейсеров" или “1-я эскадра линейных крейсеров". Номенклатура, выбранная для этого тома, является 1-й, а не Первой, за некоторыми исключениями. Следует также отметить, что спецификации для различных судов изменялись на чертежной доске и во время строительства, а другие изменения вносились в эксплуатацию, в результате чего многие документы были подготовлены с противоречивыми цифрами. Глава 1 основана на сокращенном тексте из " Британских линейных крейсеров Первой мировой войны, Оперативный журнал’, 2013.
Катастрофический взрыв и потопление трех британских линейных крейсеров в Ютландском сражении 31 мая 1916 года стали эпитафией британским линейным крейсерам в истории флота. Порочные конструкции, которые не должны были быть построены; слова, которые эхом отозвались на протяжении почти ста лет истории. Семена этой ошибочной посылки были прочно посеяны в тот роковой день, когда произошла трагическая гибель кораблей с почти полной потерей экипажей. И все же эти корабли были потеряны в ходе линейного сражения, а не в бою при том типе действий, для которых они были предназначены, как, например - участие в сражении против легких сил и крейсеров противника в "битве при бухте Гельголанд" 28 августа 1914 года, когда несколько немецких легких кораблей были потоплены крейсерами и миноносец - миноносцами, и " Битва у Фолклендских островов” в декабре 1914 года, когда линейные крейсера типа "Инвинсибл" -"Инвинсибл" и "Инфлексибл" потопили немецкие броненосные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау" – таковы оперативные сценарии, предусмотренные для линейного крейсера еще в 1906 году когда их еще называли "Бронированными крейсерами с большими пушками". Тома можно было бы наполнить тактикой и сценариями, предусмотренными для этого нового класса военных кораблей, которые фактически стали бы мостом между неуклюжей, медленной линией боевых кораблей и быстрыми линкорами, которые могли бы идти рядом с лёгкими крейсерами, а в некоторых случаях и замещать их, как и военный корабль позднего класса 1920-х годов, тяжелый крейсер. В этом отношении спорные боевые крейсера лорда Фишера оказались успешными. Потери при Ютланде были вызваны тем, что корабли находились на линии боя, для которой им не хватало броневая защита, а также из-за неправильной практики обращения и хранения зарядов кордита. К концу 19 - го века и в первые несколько лет 20-го века стандарт двух держав, которого придерживался Королевский флот, в большинстве военных и политических кругов, считался необходимым для войны с Францией и Россией в союзе. С дружественным отношением между Великобританией и Францией в 1904 году это казалось гораздо менее вероятным, но появлялись новые враги, когда Германия и САСШ соперничали за второе место в рядах военно-морских сил, положение, от которого Франция быстро отказывалась. История показала, что Германия заняла второе место по морской мощи, а Соединенные Штаты заняли третье место. Для Великобритании реальная угроза возникла бы в случае Германо-Американского Союза. В британском истеблишменте было очевидно, что в будущем возможны “мимолетные ссоры” с Соединенными Штатами и что “отцеубийственную войну” с САСШ нельзя исключать, поскольку у этой молодой нации было много территориальных амбиций; некоторые из которых неизбежно приведет ее к конфликту с Британской империей, если она будет действовать в соответствии с ними, не в последнюю очередь из-за ее давних планов вторжения и подчинения самоуправляющегося доминиона Канады. Япония, которая была быстро растущей военно-морской державой на Дальнем Востоке, заключила союз с Великобритании, что оказало бы сдерживающее влияние на любые амбиции САСШ, возможно, скрывала, что может быть вовлечена в конфронтацию между Великобританией и любой другой крупной державой. Однако таково было убеждение лорда Фишера, не без основания, что из трех крупнейших военно-морских держав, следующих за Великобританией; Франция, Германия и Соединенные Штаты, что любая комбинация двух из этих держав “колебалась бы”, чтобы напасть на Великобританию, таково было военно-морское превосходство Великобритании в первые несколько лет нового века. Далее он заявил, что если бы какая-либо комбинация двух из этих держав напала на Великобританию, то “они были бы разбиты” британской военно-морской мощью без “помощи наших японских союзников”. Тем не менее, будучи уверенным в британских военно-морских силах превосходство в то время в трудах лорда Фишера ясно говорится, что он осознавал, что будущее этого превосходства будет находиться под угрозой из-за растущей военно-морской мощи других военно-морских держав по обе стороны Атлантики. Лорд Фишер был назначен Первым морским лордом 21 октября 1904 года при Администрации лорда Шелбурна, оставаясь на своем посту в течение пяти лет и трех месяцев. В тот же день, когда он был назначен Первым Морским лордом, он также был назначен Первым и Главным Военно-морским адъютантом короля Эдуарда VII. Он ушел в отставку с поста первого морского лорда 25 января 1910, его сменил адмирал флота сэр Артур Уилсон. В первые несколько лет 20-го века происходила революция в проектировании капитальных кораблей, что привело к постройке и вступлению в строй в декабре 1906 года “Дредноут (Dreadnought), первого из новых капитальных кораблей с “большими пушками” (“all-big-gun”), которые с того времени будут в просторечии называться дредноутами. Меморандум ‘Работа и прогресс Адмиралтейства", изданный тогдашним первым лордом, лордом Коудор 30 ноября 1905 года заявлял, что “В настоящее время стратегические потребности требуют выпуска четырех больших бронированных кораблей в год”. При объявление в Парламент в июле 1906 года заявил, что в тогдашнюю программу должны были быть включены только три линкора (большие бронированные корабли Коудора). Среди причин, приведенных для отказа от запланированных четырех линкоров, было то, что после появления “ Дредноут а” на Европейском континенте произошла временная остановка в строительстве линкоров, и планируемые броненосные крейсера “all-big-gun” класса "Инвинсибл" с большим вооружением (эти суда еще не были обозначены как боевые/линейные крейсера). Иностранные военно-морские силы были вынуждены пересмотреть свои программы строительства, чтобы конкурировать с революционно новым типом линкора, который был не только намного тяжелее вооружен, но и в большинстве областей лучше бронирован и на несколько узлов быстрее, чем существующие суда статус-кво, которые вскоре будут с пренебрежением названы "До-Дредноутами". Сокращение с четырех до трех линкоров вызвало большое беспокойство в определенных кругах истеблишмента, особенно после прихода к власти нового либерального правительства, которое открыто обвиняли в том, что оно ставит под угрозу безопасность Соединенного Королевства. Во время подготовки этого меморандума в прессе предполагалось, что только два из этих кораблей должны были быть линкорами и два - Бронированными крейсерами. Однако следует помнить, что в то время не существовало публичного представления о том, чем на самом деле был класс «Инвинсибл» (позже их назовут «линейные крейсера»), и общее описание в прессе сводилось к тому, что это были современные бронированные крейсера. Фишер видел эти суда совсем по-другому; скорее, это был быстроходный линкор, как подтверждается его трудами “... с его превосходством в скорости на 6 узлов по сравнению со всем, что находится на плаву, и самыми большими из существующих орудий. "Инвинсиблы", на самом деле, идеально подходят для того, чтобы быть на линии боя с боевым флотом, и их правильнее было бы описать как линкоры, которые благодаря своей скорости могут управлять чем угодно на плаву в открытом море. “Паниковать в настоящее время глупо. Совет Адмиралтейства не должен пугаться бумажных программ. Они будут осторожно делать все, что сочтут необходимым для обеспечения существующее военно-морское превосходство этой страны: в тот момент, когда возникнет угроза, они отбросят осторожность и любой ценой переиграют наших соперников”.
В то время как оригинальные линейные крейсера типов "Инвинсибл", "Интдефатигебл", "Лайон " и "Тайгер" имели свои очевидные конструктивные недостатки; главным образом из-за их не лучшей броневой защиты по сравнению с их немецкими аналогами, они оказались успешными в эксплуатации, доминируя в Северном море и на некоторых отдаленных станциях на протяжении всей войны. Новые легкие боевые крейсера (Легкие линейные крейсера), “Ринаун” и “Рипалс”, действительно имели недостатки, поскольку их броневая защита была немногим лучше, чем у класса "Инвинсибл" 1906 года, и намного уступала "Лайону", "Куин Мэри" и, в частности, классу "Тигр". Однако, тип "Корейджиес" имел ещё более слабую броневую защиту, чем "Инвинсибл", и считался немногим более, чем современный легкий крейсер, вооруженным мощной батареей орудий из 4-х 15-дюймовых орудий. Эти спорные военные корабли первоначально были заложены в соответствии с планами для «Балтийского проекта» лорда Фишера, который предполагал, что потребуется около 600 судов с малой осадкой, способные выйти на мелководье Балтийского моря для поддержки высадки российских сил на Померанское побережье. С последующей угрозой выхода огромной российской армии маршем на Берлин и окончанием войны в 1915 году; все теоретические конечно. Однако в конечном итоге этот проект был отменён, хотя строительство некоторых судов было завершено с некоторыми изменениями, в том числе “Корейджиес” и “Фьюриес”, легких линейных крейсеров, которые, хотя и не с такой малой осадкой, как это было запланировано. Корабли, были, конечно, меньше, чем капитальные корабли в это время, но предполагалось, что уменьшенные размеры позволит следить за движением немецких легких сил в мелких прибрежных водах; в районах, которые ранее были закрыты для линейных крейсеров и линкоров. Почти сто лет спустя с момента их вступления на службу, лёгкие линейные крейсера все еще вызывают напряженные дебаты. Адмиралтейство часто называют безрассудным за то, что оно представило “Ринаун” и “Рипалс” 1-й эскадре линейных крейсеров. Однако следует помнить, что это были чрезвычайно мощные военные корабли, их слабость заключалась в броневой защите. Их введение в строй в качестве полноценных линейных крейсеров вытекало из нескольких основных моментов. Во-первых, битва при Ютландии 31 мая 1916 года привела к потере трех британских линейных крейсеров - линейных крейсеров первого поколения типа "Инвинсибл", собственно сам "Инвинсибл", линейный крейсер второго поколения типа "Индефатигебл", “Индефатигебл" и линейный крейсер третьего поколения, уникальный “Куин Мэри". Потеря этих трех мощных военных кораблей привела к сокращению почти на треть имеющихся в то время британских линейных крейсеров, оставив только семь доступных судов. Так как Гранд-флит активно действовал в Северном море, более слабый немецкий флот, по праву, отказался от действий линейных сил, то шаткое равновесие изменилось так сильно, что предполагалось, что Гранд-флит и немецкий Флот Открытого Моря будут сталкиваться только по выбору времени выхода последнего. Вылазка может произойти в момент, когда по меньшей мере, один британский линейный крейсер будет проходить переоборудование или ремонт, уменьшив силы англичан до только шести судов. Значение линейного крейсера в Королевском флоте в настоящее время трудно переоценить. Базирующиеся в Розайте на реке Форт, они, с их высокой скоростью, были самыми крупными кораблями, с реальными шансами перехватить немецкие набеговые силы линейных крейсеров и легких крейсеров, пытающихся бомбардировать города и порты Британского Восточного побережья. Основная часть Гранд-флота номинально базируется дальше на север в Скапа-Флоу на Оркнейских островах, поскольку на Восточном побережье нет подходящих портов, способных разместить основную часть Гранд-флита. Аналогично, любое серьезное нарушение действий немецких сил на ранних стадиях рейда, очень реально, и – вероятность успешного нападения становится значительно меньше. Угроза немецкой Разведывательной группе (линейных крейсеров) в 1916/1917 годах, будет зависеть от британских линейных крейсеров. Нехватка доступных линейных крейсеров означала, что не могло быть и речи о том, чтобы "Ринаун" и "Рипалс", по крайней мере, не присоединились к той или иной эскадре Боевых крейсеров, несмотря на их слабую броневую защиту. Даже с добавлением "Ринауна" и "Рипалса", Адмиралтейство все еще считало, что силы линейных крейсеров слишком велики для тех ролей, на которые они были возложены. В августе 1917 года адмиралтейство оценило флоты противоборствующих линейных крейсеров следующим образом: более сильная часть флота включала трех оставшихся "Кошек" - “Лайон”, “Роял Принцесс” и “Тайгер”. Эти суда считались уступающими немецким линейным крейсерам типа "Дерффлингер": "Дерффлингер" и "Гинденбург" (этот корабль был введено в эксплуатацию летом 1917 года). Более слабая группа состояла из “Нью Зиланд”, “Австралия”, “Ринаун”, “Рипалс”, “Инфлексибл” и “Индомитебл”. Эти суда были сгруппированы против немецких линейных крейсеров “Зейдлиц”, “Мольтке” и “Фон дер Танн”. Первый лорд Адмиралтейства заметил, что: “… "Ринаун" и "Рипалс" - они абсолютно не годится даже для того, чтобы вступать в бой с “Мантейфелем” и “Гинденбургом”; что "Тайгер" и "Дерффлингер", "Принцесс Роял", "Лайон" и "Зейдлиц" вполне соответствуют друг другу, за исключением очень недостаточной защиты от торпед на наших (британских) кораблях; что “Нью Зиланд” и “Австралия” сильно уступают “Мольтке”, и что ”Инфлексибл" и "Индомитебл" значительно уступают “Фон дер Танну” в защите и скорости, хотя и несколько превосходят его по вооружению..." Адмиралтейство также пришло к выводу, что немецкие линейные крейсера, “также значительно превосходят их по защите и что их орудия имеют значительно больший радиус действия, чем у британцев… По скорости самый медленный немецкий боевой крейсер превосходит на два узла наш самый медленный, так что они могут вытянуть наши быстрые корабли впереди более медленных”. Адмиралтейство ожидало, что ещё один немецкий линейный крейсер, ошибочно названный “Мантейфель” (упомянутый выше), будет введен в эксплуатацию в течение нескольких месяцев и ожидается “Маккензен”, первый из типа “Маккензен”, был введен в строй в ноябре 1918 года, в то время как линейный крейсер типа «адмирал», “Худ” (Hood), следующий запланированный британский линейный крейсер, должен быть введен в строй примерно в декабре 1918 года. Головная боль Адмиралтейства усугубилась, как уже говорилось ранее, ожиданием генерального сражения, в котором противостоящие силы линейных крейсеров встретятся лицом к лицу, возможного в то время, которое выберет Германия, что, несомненно, произойдет, когда у них будут все доступные линейные крейсера в строю, в то время как у британцев, без сомнения, было бы, по крайней мере, одно судно, проходящее ремонт. По этим причинам, в попытке смягчить кризис с количеством линейных крейсеров в строю, Адмиралтейство пошло на необычный шаг с просьбой к военному кабинету рассмотреть возможность попытки купить, по крайней мере, два японских линейных крейсера типа “Конго”. То, что дизайн-проект “Тайгера” сходен с конструкцией “Конго”, позволяет совместить корабли в эскадре. Текст следующего Меморандума выдвигает на первый план озабоченность и беспокойство Адмиралтейства по поводу отсутствия защиты в кораблях типа“Ринаун” привело к попытке приобрести японские линейные крейсера.
СИЛЬНЫЕ ЛИНЕЙНЫЕ КРЕЙСЕРА Меморандум для Военного кабинета. От Первого лорда Адмиралтейства. “Совет Адмиралтейства желает обратить внимание Военного кабинета на серьезную ситуацию, которая возникнет к концу этого года в отношении сравнительной силы британских и немецких линейных крейсеров. Благодаря своему превосходству в броневой защите и скорости, немецкие боевые крейсера могут сравнительно безнаказанно совершать налеты на наше побережье, на судоходство на Восточном побережье и успешно проводить разведывательную работу для Линейного флота силами своих линейных крейсеров. Это сможет привести к значительным трудностям и ставит Гранд-флит в невыгодное положение при вступлении в бой с Флотом Открытого Моря. Совет директоров предполагает, что единственный способ справиться с этой опасностью - использовать японские линейные крейскра. Японцы вряд ли согласятся на то, чтобы такие корабли присоединилось к Гранд-флиту, и в любом случае сомнительно, чтобы, укомплектованные японцами, они могли сравниться с немецкими линейными крейсерами. Правление предлагает на рассмотрение военного кабинета, что министерству иностранных дел следует поручить Послу в Токио, чтобы узнать у японского правительства, будут ли они продавать два линейных крейсера”. 20 августа 1917 года
Даже более года спустя британцы не смогли убедить японцев расстаться ни с одним из своих линейных крейсеров, несмотря на то, что британское правительство “приложило все усилия, чтобы получить их, но безрезультатно”. По правде говоря, Силы линейных крейсеров всегда считались слишком слабыми для некоторых из их ролей, которые, как ожидалось, должны были исполняться. В случае налетов немцев на британское восточное побережье линейными крейсерами и легкими крейсерами Разведывательных групп, Линейный крейсерский Флот, как он был известен в 1916 году, должен был попытаться перехватить рейдовые силы, вероятно, при их выходе. Это, однако, могло привести к риску столкновения британских линейных крейсеров не только с немецкими линейными крейсерами, но и с одной или несколькими Эскадрами Флота Открытого Моря, которые могли бы оказать поддержку немецким линейным крейсерам. Это, как опасались, могло привести к уничтожению Флота линейных крейсеров до того, как основная часть Гранд-флита, шедшая со своей якорной стоянки в Скапа-Флоу на Оркнейских островах далеко на севере, смогла добраться до места сражения. После битвы при Доггер-Банке, в которой англичане потопили немецкий линейный крейсер (современный броненосный крейсер) “Блюхер”, но получили значительные повреждения флагманского корабля, “Лайона”. Вице-адмирал Битти, тогдашний командующий эскадрой линейных крейсеров, подал прошение о прикреплении в качестве сил поддержки недавно созданной 5-й боевой эскадры с четырьмя быстроходными дредноутами типа "Куин Элизабет" (Queen Elizabeth). Линкоры, вооруженные батареей из восьми орудий по 15 дюймов, будут включены в боевой состав Крейсерского флота. Адмирал Джеллико, командующего Гранд-флитом, был против этого, утверждая, что, хотя линкоры типа "Куин Элизабет" имели конструктивную скорость 25 узлов, сравнимую с первым поколением линейных крейсеров типа “Инвинсибл”, они были способны развивать длительное время только 23 ½ узлов, пока не израсходуют около 1000 тонн своего запаса топлива. Поэтому, они будут задерживать боевой крейсер флота, если он был вынужден отходить, встретив основную часть Флота Открытого Моря. Далее он заявил, что Флот линейных крейсеров, даже поддержанный 5-й боевой эскадрой, должен будет отойти, если бы немецкие линейные крейсера поддерживались двумя или более боевыми эскадрами. Битти утверждал, что эти суда, даже со скоростью 23 ½ узла, смогут поддерживать связь с Флотом линейных крейсеров до тех пор, пока враг не будет замечен. Он утверждал, что в погоне, длившейся три часа, 5-я боевая эскадра будет отставать всего на 4 с половиной мили за кормой от 3-й эскадры линейных крейсеров и, следовательно, сможет оказать ценную тяжелую поддержку.
Споры о том, следует ли 5-й боевой эскадре присоединиться к флоту Линейных крейсеров или оставить Джеллико в Скапа-Флоу с основной частью Гранд-флота, продолжались до конца февраля и марта 1916 года. В различных письмах и Меморандумах изложены плюсы и минусы такого шага, однако в итоге 5-я Эскадра линкоров была придана линейным крейсерам с приказом не вступать в эскадренный бой с линейными силами противника без поддержки Гранд-флита. Гранд-флит часто был развернут южнее Росайта для проведения операций с крейсера флота; одно из таких развертывания произошло в конце мая 1916 года, когда 5-я Боевая эскадра была временно присоединена к флоту боевых крейсеров и отправилась в плавание вместе с ним, что завершилось судьбоносной встречей с Флотом Открытого Моря и битвой при Ютланде 31 мая 1916 года. Флот линейных крейсеров столкнулся и вступил в бой с немецкими линейными крейсерами и легкими крейсерами, прежде чем был вынужден отступить перед лицом основной массы немецкого Флота Открытого Моря. Флот линейных крейсеров потерял линейные крейсера “Куин Мэри” и “Индефатигебл” во время боя с немецкими линейными крейсерами. Удаляясь в направлении приближающегося Гранд - Флита, который двигался на юг, 5-я боевая эскадра заняла позицию в арьергарде флота линейных крейсеров и вела интенсивные действия с Флотом Открытого Моря. Действие 31 мая 1916 года приводит к выводу, что и Джеллико, и Битти были в определенной степени правы. Джеллико был прав, заявив, что даже при поддержке 5-й боевой эскадры Флоту линейных крейсеров придется отступить перед группой немецких линейных крейсеров, поддерживаемой двумя или более боевыми эскадрами. Битти, однако, был прав, что даже в таком сценарии 5-я боевая эскадра окажет неоценимую помощь поддержкой, которую она оказал при Ютланде, приняв на себя основной удар огня Флота Открытого Моря в течение нескольких часов во время так называемого "Бега на Север", когда флот боевых крейсеров двигался в направлении Гранд-флота. Слабо бронированные корабли 3-й Эскадры линейных крейсеров, которая в то время находилась в составе Гранд-флита, сильно пострадали бы, окажись она на позиции 5-й боевой эскадры во время похода на север. Одно из этих судов, “Инвинсибл”, было взорвано позже в тот же день во время общего боя. На конференции после Ютландии, состоявшейся в Адмиралтействе 24 июня 1916 года, один из основных вопросов заключался в будущем использовании быстрых линкоров класса "Куин Элизабет" 5-й боевой эскадры, которые доказали свою ценность в качестве быстрых мощных хорошо бронированных боевых кораблей в битве при Ютланде. Их неоценимая поддержка в качестве тылового элемента Флота линейных крейсеров во время "бега на Север" разожгла дебаты в начале года о том, должны ли они быть быстрым крылом Боевого флота или неотъемлемой частью Флота линейных крейсеров. Адмиралтейство пришло к выводу, что 5-ю Боевую эскадру следует “рассматривать в основном как подразделение быстрого крыла боевого флота, а не как часть Флота линейных крейсеров”. Хотя это, по-видимому, раз и навсегда определило роль 5-й боевой эскадры, было внесено следующее предостережение: “Может возникнуть случай, когда по моему усмотрению я могу счесть желательным усилить линейные крейсера Пятой боевой эскадрой, но её следует рассматривать просто как подкрепление, а не как неотъемлемую часть Флота Боевых крейсеров”. “Степень, в которой она является поддержкой линейных крейсеров и вдали от боевого флота будет в некоторой степени зависеть от скорости, которую “Барэм” достигнет на мерной миле в устье Клайда во время предстоящих испытаний". “Барэм” (Barham) провел ходовые испытания в Бьют-Саунде 6 июля 1916 года, во время перехода из Девонпорта в Скапа-Флоу. Во время испытаний он достиг средней скорости 23,9 узла, зафиксированной в журнале “Барэма”. Таким образом, многое связано с более широкой картиной оперативных обязательств и имеющихся ресурсов, которые можно оценить таким образом, что, несмотря на его признание того, что так называемые лёгкие линейные крейсера значительно уступали своим немецким противникам по броневой защите, их приходилось использовать для усиления количества судов, доступных для Флота линейных крейсеров, который позже был переименован в Силы линейных крейсеров - у них просто не было другого выбора, кроме как уступить большую часть с трудом завоеванного контроля над Северным морем немецкому флоту, который, несмотря на то, что он не мог полностью использовать такую ситуацию, был бы в гораздо более легком положении относительно бомбардировочных рейдов на британское Восточное побережье или нападений на прибрежное судоходство. В то время как исторические записи рисуют более ясную картину того, почему "Рипалс" и "Ринаун" должны были действовать как линейные крейсера, они также показывают, что Адмиралтейство слишком хорошо осознавало их уязвимость, что постоянно беспокоило на протяжении оставшейся части войны. Возможно, самый убедительный отчет о пригодности типа “Ринаун” в качестве линейных крейсеров был представлен в Меморандуме Адмиралтейства Военному кабинету в августе 1918 года в котором говорилось о "Рипалсе" и "Ринауне": “к сожалению, в настоящее время эти корабли практически не защищены, у них есть только узкий 6-дюймовый пояс между башнями и… могут быть взорваны вражескими снарядами". "Ринаун" Когда лорд Фишер вернулся в Адмиралтейство, заняв свой пост первого морского лорда 30 октября 1914 года, в качестве преемника адмирала Луи Баттенберга, не строилось ни одного линейного крейсера, следовавшего бы за “Тайгером”, который в то время только заканчивался. Он был встревожен, заметив, что линкоры класса "Ревендж" (Revenge), которые строились, чтобы следовать типу линкоров-супержредноутов "Куин Элизабет" 15-дюймового класса (все корабли последнего класса проходили испытания и завершали постройку) обладали несколько худшей конструкцией по сравнению со своими предшественниками; они были более медленными и предназначались для сжигания угля и нефти. Хотя тип "Ревендж" был хорошо бронирован и, как и тип "Куин Элизабет", вооружен мощной батареей из восьми 15-дюймовых орудий, Фишер рассматривал этот проект как шаг назад в развитии Боевого флота. В письме премьер-министру он написал о кораблях типа "Ревендж": “Почему был принят этот проект, я не знаю, если только это не было важным для экономии”. Оказавшись на своем посту Первого Морского лорда и сумев сохранить своё влияние, Фишер поставил вопрос о попытке исправить некоторые недостатки "Ревендж". Однако строительство большинства заказанных судов зашло слишком далеко, чтобы радикально изменить конструкцию, и Фишер смог произвести изменение котлов на приспособление только для сжигания нефти, устранив устаревшее требование сжигания угля. Еще в 1916 году Фишер думал, что это “значительно улучшит” скорость линкоров типа “Р”. Однако эти суда поступили на вооружение со стандартной скоростью 21 узел, не отличаясь от предыдущих классов линкоров-дредноутов, за исключением типа "Куин Элизабет", которые были способны развивать скорость 25 узлов (после сжигание части его мазута), что приближало их к скорости линейных крейсеров первого и второго поколений. Корабли типа "Куин Элизабет" были замечательными кораблями для того времени и были первыми по-настоящему быстроходными линкорами, а также считались самыми мощными военными кораблями в мире, когда они поступили на вооружение, и, безусловно, превосходили любые дредноуты в 1920-х годах. В отличие от этого, американский флот, например, не ввел в строй линкор со скоростью более 21 узла до 1941 года. Два линейных крейсера известного класса первоначально планировались как последние два 15-дюймовые линкоры типа “Р”. Когда в августе 1914 года разразилась Первая мировая война, первоначально ожидалось или, по крайней мере, надеялись, что конфликт закончится быстро; массовые армии противоборствующих сторон столкнутся в одной решающей кампании, которая обеспечит победу той или иной стороне. Однако после первых наступлений Германии и союзников на Западном фронте противоборствующие стороны зашли в тупик окопной войны на Европейском континенте с приближением зимы 1914 года. Поскольку становилось ясно, что война быстро не закончится планы на последние два из запланированных семи линкоров класса "Реванш" оставались в силе; суда, строительство которых только началось, были приостановлены в постройке 26 августа 1914 года, поскольку адмиралтейство сочло, что не сможет ввести их в строй достаточно быстро, чтобы быть полезной в тогдашней войне. Продолжение строительства также требовало много рабочей силы и ресурсов для своей огромной программы создания легких сил, таких как тральщики и эсминцы. Однако после того, как лорд Фишер занял пост Первого морского лорда в конце октября 1914 года, он немедленно приступил к энергичной кампании по строительству новых линейных крейсеров. Имея мало реальных перспектив получить одобрение своей ожидаемой программы постройки трех новых линейных крейсеров с 15-дюймовыми орудиями, Фишер начал лоббировать лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля, чтобы тот согласился на переработку проекта строительства двух отмененных кораблей типа "Роял Соверен" из линкоров в линейные крейсера. Большая часть уже закупленных или полученных материалов, таких как орудийные башни и орудия, все еще может быть использована при их строительстве, что снижает затраты по сравнению с совершенно новым дизайном, хотя это соображение было вторичным по сравнению с основным соображением о сроках строительства. Черчилль продолжал возражать, он чувствовал, что суда не будут построены в достаточный срок для использования в войне, что казалось достаточной причиной для отказа от компромиссного проекта, смыслом которого было бы увеличение численности линейных крейсеров в тогдашней войне с Германией. Фишер, однако, смог убедить Черчилля, что с энергичным энтузиазмом он построит и введет в эксплуатацию суда в сроки, аналогичные тем, которые были назначены при постройке “Дредноута” в 1905/6 году. Довод Фишера победил, Черчилль согласился с его предложениями, и 28 декабря 1914 года получил одобрение кабинета министров, что позволило возобновить работы над судами, хотя теперь они должны были строиться как можно быстрее в качестве "лёгких линейных крейсеров”, вооруженные 15-дюймовой основной батареей, уменьшенной с восьми на линкорах типа "Роял Соверен" до шести на новых кораблях, которые станут типом “Ринаун”. Поскольку на верфи «Фэрфилд и Палмерс», где должны были быть построены два отмененных линкора класса "Ревендж", не хватало стапелей, достаточно больших для нового проекта линейного крейсера, контракт на их строительство был заключен с верфью «Джон Браун» в Клайдбанке; суда были заказаны 30 декабря 1914 года, условия контракта предусматривали строительство в течение 15-18 месяцев, хотя эти контракты, по-видимому, не были заключены до марта 1915 года. Несмотря на свои преклонные годы; 73 года, лорд Фишер энергично приступил к закупке дополнительных материалов и рабочей силы для строительства двух кораблей, строительство которых действительно было ускорено политикой Фишера, заключавшейся в том, чтобы продолжить подготовку и строительство кораблей, а позже разобраться с бюрократической волокитой. Хотя по плану оба корабля должны были быть завершены в течение 15-18 месяцев, к началу 1916 года стало ясно, что “Ринаун” не будет готов вовремя, хотя, похоже, его систершип, “Рипалс”, может быть завершен в течение этого срока. Два судна типа “Ринаун” были названы “Ринаун” и “Рипалс”; планы по третьему судну, названному “Резистенс” (Resistance), были сняты до начала каких-либо строительных работ. При проектировании нового класса основной корпус линкора класса "Ревендж" был удлинен, а броневая защита судов была значительно снижена для экономии веса. Количество орудийных 15-дюймовых башен-близнецов было уменьшено до трех, чтобы еще больше сэкономить пространство и вес. Уменьшение броневой защиты также сократило количество времени, необходимого для постройки кораблей, что, следовательно, позволило быстрее вводить корабли в эксплуатацию. “Ринаун” был построен с 6-дюймовым (152 мм) броневым поясом, утончающимся до 1,5 дюйма (38 мм) в оконечностях. Защита палубы включала 1,5-дюймовую броню на палубе бака, 0,5 дюйма (1,25 см) над верхней палубой, 2,5 дюйма (6,4 см) над нижней палубой, 3,5 дюйма (9 см) над рулевым отсеком и 3 дюйма (76 мм) над главной палубой. Как и планировалось, барбеты имели 7-дюймовую (18-см) броню, уменьшенную до 4-дюймовой (10-см), передние грани башни основного вооружения должны были быть 9-дюймовыми или 11-дюймовыми, в зависимости от того, какие версии проекта были в силе в то время, и крыша башни была 4,25 дюйма (10,8 см). Боевая рубка была защищена 10-дюймовой (25-см) броней, а коммуникационные трубы были защищены 3-дюймовой (76 -мм) броней. Проектный вес составлял 26 500 тонн в стандартной комплектации, который будет увеличен до 31 000+ тонн при максимальной нагрузке (этот вес увеличится в процессе эксплуатации). С длиной 794 фута 2,5 дюйма (240 м) в целом, они были самыми большими (по длине) военными кораблями в мире на момент их поступления на вооружение и оставались таковыми до 1920-х годов. Как и было задумано, суда имел ширину луча 90 футов и нормальную осадку около 26-27 футов. Примечание: Во время проектирования было несколько итераций, и цифры многих из них, естественно, будут отличаться от приведенных выше. Больший размер корпуса и меньшее вооружение по сравнению с линкорами типа “Роял Соверен” обеспечивали пространство, необходимое для двигательной установки, способной для обеспечения высокой скорости, необходимой для роли линейного крейсера. В состав энергетической системы входили 42 котла системы «Бэбкок и Уилкокс», паровые турбины с редуктором «Брауи-Куртисс» приводили в движение четыре вала, производя 112 - 120 000 SHP (Примечание: цифры варьируются от документа к документу), что позволяет развить очень большую скорость 30,25 узла для длительного использования. Во время ходовых испытаний “Ринаун”развил скорость 32,68 узла, а “Рипалс”, развил скорость 31,7 узла. Представление лорда Фишера о создании самых быстрых линейных крейсеров на плаву было реализовано. Основное вооружение состояло из шести пушек BL 15-in/.42 Mark I, размещенных в трех двухорудийных башнях; две, ‘A’ и ‘B’, спереди и одна, " Y’, сзади. Противоминное, скорострельное вооружение состояло из семнадцати низкоугловых (low angle)орудий BL 4 дюйма / .44 (102-мм), зенитных орудий 2 х 3 дюйма (76-мм), 4 х 3-фнт. орудий и 2 торпедных аппаратов калибра 2 х 21 дюйма (533 мм). В процессе службы были установлены взлетные платформы на башнях " В " и "У", что позволяло судам производить полёты самолетами-разведчиками.
Лорд Фишер подал в отставку с поста Первого морского лорда 15 мая 1915 года “из-за вопроса о Дарданеллах” (Фишер подал в отставку из-за кампании в Галлиполи, в отношении которой он категорически не согласился с одним из сторонников кампании, лордом Адмиралтейства Уинстоном Черчиллем). 5 июля 1915 года он был назначен председателем Совета по изобретениям и исследованиям. После его отставки с поста Первого морского лорда у него больше не было контроля над строительством легких линейных крейсеров, которое вскоре начнёт встречать затруднения и задержки. В своих работах в 1916 году лорд Фишер заявил: “Лично я всегда придерживался твердого мнения, что все "Роял Соверены" должны были быть линейными крейсерами, которые являются доминирующим типом в то время”. Он защищал “лёгкие линейные крейсера" типов “Ринаун” и “Корейджиес”, а также странный “Фьюриес”, заявив, что, по его мнению, “корабли типа типов “Ринаун”, “Корейджиес” и “Фьюриес” были БОЛЕЕ (Фишер хотел подчеркнуть больше) необходимы в то время и в условиях , когда они были начаты, чем тяжелые крейсера, особенно учитывая скорость, с которой они могут быть завершены, и на службе, тогда как более тяжелый тип не может ни при каких обстоятельствах быть построен меньше чем за два года”. Он сказал: “Мои взгляды по этому вопросу не изменились, и я считаю, что это бедствие, что любому из этих судов было разрешено пасть за сроки их поставки”. В письме премьер-министру Дэвиду Ллойд Джорджу в марте 1916 года лорд Фишер обсуждал нехватку строящихся новых тяжелых линейных крейсеров, ясно давая понять, что он встревожен и что любая нехватка линейных крейсеров типа “Лайон”, то есть тяжелых линейных крейсеров, к 1916 году - когда по вине предыдущего Совета Адмиралтейства, не заказали больше таких судов до 1914 года, поскольку такие суда, которые могли быть готовы в 1916 году, должны были быть заложены задолго до начала войны в августе 1914 года. Он также ясно дал понять, что с мая 1915 года он будет “продвигать строительство линейных крейсеров самого большого и тяжеловооруженного типа” из-за неясности в отношении продолжительности войны и отсутствии информации о строительстве немецких линейных крейсеров. Короче говоря, он оправдывал эту позицию тем, что был готов “ко всем случайностям”. Он отметил в своем письме, что у него был “полностью подготовленный проект этого типа (тяжелого линейного крейсера) и модель” как раз перед тем, как он покинул Адмиралтейство в мае 1915 года. Фишер не сомневался, что рабочая сила для строительства тяжелого крейсера нового класса могла быть получена “энергичными действиями”, если бы заказы были “разумно” размещены. Новый тяжелый линейный крейсер, эскиз и модель которого были изготовлены, в обсуждениях назывался “Инкомпарабл” (Incomparable – Несравненный), имел 20-дюймовое основное вооружение. В своих трудах лорд Фишер писал об этом классе судов: “Если бы не поразительное развитие авиации, этот корабль был бы таким же великим Новым шагом, каким был “Дредноут". Это показало, что лорд Фишер понимал, какую угрозу авиация может представлять даже для самых мощно вооруженных крупных кораблей. Каждая из 20-дюймовых пушек новой конструкции весила около 200 тонн и выпускала снаряд весом 2 тонны, который достигал высоты более 14 000 футов во время полета к цели. Орудия были рассчитаны на высокую точность, которую было бы гораздо легче достичь против неподвижных наземных целей, чем при меньшем калибре орудия капитальных кораблей, предназначенные для использования против других военных кораблей. Небольшое количество этих огромных орудий, таких как 18-дюймовые орудия, предназначенные для “Фьюриес”, не предназначались для стрельбы залпами. “Ринаун” и “Рипалс” были заложены 25 января 1915 года (кстати, день рождения лорда Фишера) на верфях компаний «Файрфилд» и «Джон Браун» на Клайде соответственно. “Рипалс” был спущен на воду 8 января 1916 года, за которым последовал спуск “Ринауна” в марте того же года. “Рипалс” был введен в эксплуатацию 18 августа 1916 года, а затем “Ринауна” в сентябре того же года. После потери трех линейных крейсеров в Ютландском сражении несколькими месяцами ранее, два корабля вступили в строй со смешанными чувствами. С одной стороны, их 15-дюймовые пушки были мощнее всего, что было у врага на плаву, но, с другой стороны, их уязвимость перед огнем вражеских снарядов была слишком очевидна, поскольку уроки сражений при Доггер-Банке и Ютландии были усвоены. В 1916 году кэптен Х. Ф. П. Синклер был назначен командовать “Рипалсом”, который проводил ходовые испытания в Клайде с 15 августа 1916 года, артиллерийские испытания проводились 18-го числа, прежде чем он отплыл в Портсмут, достигнув во время испытаний расходов порядка 125 000 фунтов стерлингов. Он провел дальнейшие ходовые испытания у острова Арран, двигаясь на север через Ирландское море, достигнув скорости 31,725 узлов на мощности 118 913 л.с., хотя водоизмещение превышало норму на 3000 тонн. Затем его расчетная скорость была установлена на уровне 32,5 узлов при мощности 120 000 л.с. Примечание: Некоторые материалы свидетельствуют о том, что “Рипалс” покинул Клайд 18-го и провёл артиллерийские испытания на следующий день. Дальнейшие паровые испытания были проведены 20-го числа, прежде чем он отплыл в Портсмут, будучи выделен в качестве флагмана 1-й Эскадры линейных крейсеров 21 сентября 1916 года. "Ринаун" провёл контрактные испытания в августе 1916 года. С конца сентября он приступил к приемным испытаниям, в ходе которых, по-видимому, достигл скорости 32,69 узлов (некоторые источники утверждают, что 32,58 узла при производительности 126 300 SHP). Затем он перешел в Скапа-Флоу для работы с Гранд-флитом, присоединившись к 1-й эскадре линейных крейсеров в январе 1917 года, до того как он прошел короткий ремонт в Розайте с февраля по 1 апреля 1917 года. Записи Адмиралтейства показывают, что в июле 1917 года “Рипалс” был флагманом 1-й эскадры линейных крейсеров под флагом контр-адмирала Р. Ф. Филимора.
“Корейджиес” и “Фьюриес” Линейные крейсера типа “Корейджиес” и более поздний уникальный “Фьюриес” остались в истории под довольно ложным обозначением «Большого легкого крейсера» (Large Light Cruiser), но постоянно включаются в описания линейных крейсеров. Первоначально официальное обозначение этих судов на самом деле было "Легкий линейный крейсер", как “Ринаун” и “Рипалс” до них. “Ринаун” и “Рипалс” стали называться линейными крейсерами только после принятия решений об увеличении их броневой защиты, чтобы позволить им занять свое место в эскадренном строю при действиях флота против вражеских линейных крейсеров (хотя они все еще считались имеющими прискорбно недостаточную броневую защиту). Однако тип "Корейджиес" сохранил обозначение «Лёгкого линейного крейсера», а не обозначение «Большого лёгкого крейсера», как это слишком часто утверждается. Даже после того, как лорд Фишер покинул Адмиралтейство в мае 1915 года, в его официальных документах и письмах премьер-министру, Королевскому флоту и Адмиралтейству все эти классы судов назывались «легкими линейными крейсерами». Кроме того, преемник лорда Фишера в Адмиралтействе также называл их «легкими линейными крейсерами» в официальном документация и его письмах премьер-министру. Даже письма "око за око", премьер-министру от лорда Фишера и его преемника о том, кто виноват в отсутствии заказов на эсминцы и другие легкие суда, а также линейные крейсера, в 1914 году-1915 год, датированные 15 марта 1916 года и 31 марта 1916 года соответственно, относится к кораблям типа “Ринаун”, “Корейджиес” и “Фьюриес” как легким линейным крейсерам. Ярлык «Большого легкого крейсера» был неофициально принят, потому что “Корейджиесы”, неспособный выполнять задачи, требуемые от Линейных крейсеров, были распределены по эскадрам легких крейсеров до перевода в 1-ю крейсерскую эскадру. Однако они все еще сохраняли официальное обозначение Легкого линейного крейсера на протяжении всей оставшейся части Первой мировой войны. В письме лорда Фишера премьер-министру от 15 марта 1916 года он возражал против утверждений о невозможности заложить какие-либо крупные корабли после выполнения заказов, размещенных при предыдущем управлении. Он заявил, что проинструктировал «Камел Лэрд и компания» увеличить длину одного слипа до 1000 футов, после чего он надеялся заложить первый из нового класса быстроходных линейных крейсеров летом 1915 года (получивший название "Инкомпаребл" лорда Фишера). Он посетовал на то нынешняя администрация Адмиралтейства, заявляя, что подготовила программу строительства, оставила этот стапель, который был готов к лету 1915 года, пустым и, к его разочарованию, это противоречит утверждению Третьего морского лорда, что “все крупные стапели были заполнены... и, следовательно, нет возможности заложить больше кораблей самого большого размера”. Еще больше Фишера бесил тот факт, что запросы подтвердили, что другие слипы могут быть пригодны для капитального судостроения в течение короткого периода времени. Отсутствие новых "Тяжелых линейных крейсеров" придавало всё большее значение легким линейным крейсерам, особенно типу “Ринаун”. Подобно кораблям типа “Ринаун” до них, завершение строительства “Корейджиесов” и “Фьюриеса” отстало от запланированных сроков, как только лорд Фишер покинул Адмиралтейство в мае 1915 года. В марте 1916 года Фишер утверждал, что если бы он остался руководить их строительством, то “Корейджиес” и “Глориес” были бы достроены к маю 1916 года, а “Фьюриес” – в июле 1916 года. Он заявил, что они были бы заложены раньше, чем это имело место, если бы не ограничения, установленные директивой о том, что не должно быть заложено ни одного крупного судна, которое не могло быть завершено до конца 1915 года. Это фактически означало, что после директивы 1914 года, переданной Адмиралтейству тогдашним Первым морским лордом, не могло быть заложено ничего крупнее лёгкого крейсера Эти спорные военные корабли первоначально были заложены в соответствии со столь же спорным Балтийским проектом Лорда Фишера, для которого требовалось около 600 судов с малой осадкой, способных заходить на мелководье Балтийского моря для поддержки Русского десанта на немецком Померанском побережье. Эта полоса берега находилась на расстоянии около 90 миль от Берлина, столицы Германии. Предположительно, там можно было высадить огромное русское войско, чтобы продвинуться и захватить Берлин, что, если старые правила войны были применены, привело бы к капитуляции Германии и окончания войны в 1915 или 1916 году; всё теоретически, конечно.
Прибалтика долгое время считалась Ахиллесовой пятой германских государств, если бы она была вовлечена в войну с Россией и другой страной, обладающей подавляющим военно-морским превосходством; начиная с 20-го века этой страной рассматривалась Великобритания. В 1781 году русская армия захватила балтийский порт Кольберг, откуда она могла занять большую часть Померании, где она перезимовала в рамках подготовки к весенней кампании, которая не была проведена, поскольку после смерти царицы был подписан мир между Россией и Пруссией В военном отношении Балтийское побережье Германии, возможно, было её наиболее уязвимым местом во время Первой мировой войны. Конечно, в самой Германии вариант Балтийского плана вызывал опасения как одна из величайших угроз для Германии во время войны с Тройственной Антантой: Великобритания, Франция и Россия, поскольку огромная армия Германии будет направлена на Западный и Восточный фронты, противостоящие французской и российской армиям соответственно, оставив лишь небольшое количество сил для обороны Балтийского побережья.. С учетом того, что немецкая армия так сильно продвинулась на Западном и Восточном фронтах, основная оборона этого района возлагалась на германский флот, который также должен был противостоять британским флотам в Северном море и на северо-западном побережье Европы. Был сделан вывод, что для успеха любого варианта Балтийского плана потребуется участие всего британского боевого флота, что, как было столь же ясно, оставляло Англию уязвимой для немецкого контрудара - вторжения, которое было бы практически неоспоримым на море, потребовало бы вывода войск с Балтики и, следовательно, краха всей кампании. Чтобы противостоять этой угрозе контрудара, лорд Фишер осенью 1914 года настаивал на том, чтобы Северное море было засеяно тысячами мин, для чего он купил восемь быстроходных кораблей, которые будут оснащены в качестве быстрых минных заградителей. Однако обширные минные поля не были выставлены. В оригинальном облике Балтийских проектов лорд Фишер представил себе небольшой БЕФ (Британские экспедиционные силы) 1914 года в составе четырех или пяти дивизий высаживаются в Антверпене, Бельгия, прикрываемые и поддерживаемые большим британским флотом (план, составленный в 1908 году) вместо того, чтобы быть включенным и использованным в качестве небольшой части французской линии, как это было в конечном итоге. Удержание Антверпена стало бы первым шагом к окончательному продвижению вдоль побережья в сочетании с действиями британского Гранд-флита и других частей флота. Это, как надеялись, привело бы к обеспечению безопасности побережья для продвижения флотов в Балтийское море для поддержки высадки русских на Померанском побережье; все основано на предположении, что Королевский военно-морской флот сможет пробиться через грозные оборонительные сооружения Германии в Северном море и на Балтике. Независимо от того, привело бы это к поражению Германии в 1915/16 году или нет, это то, что будет обсуждаться однако на протяжении веков. Любому профессиональному или любительскому тактику было ясно одно: это, безусловно, был единственный реальный шанс закончить войну, благоприятную для Тройственной Антанты, в 1915/16 году. Это, конечно, была бы очень рискованная стратегия, но риск-это, в конце концов, то, что требуется в войне, если нужно добиться победы над врагом, аналогичным или превосходящим по силе ваши собственные силы. Когда лорд Фишер вернулся в Адмиралтейство в качестве Первого морского лорда 30 октября 1914 года, когда война длилась менее трех месяцев, он лоббировал поддержку, которая была оказана, от лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля и Ллойда Джорджа, тогдашнего канцлера казначейства, что позволило ему приступить к амбициозной программе строительства 612 судов различных типов, которые требовались для Балтийского проекта, который тогда назывался «Наступлением в Северных водах». Его труды показывают, что лорд Фишер придерживался мнения и фактически пытался продвигать политику, чтобы Великобритания не тратила огромные суммы на сбор и оснащение огромной сухопутной армии для операций на Европейском континенте, а использовала эти ресурсы для обеспечения равномерного более решительного действия мощным боевым флотом, который мог бы пробиться в Балтийское море и смести немецкий флот с Балтийского моря, расчистив путь для огромной русской армии, высаженной на побережье Померании. Он заявил, что это был единственный возможный способ победить Германию в 1915 году. Альтернативный курс на создание и оснащение огромной сухопутной армии мог принести победу только после многих лет резни с обеих сторон. Оснащение этой огромной армии также истощило оборудование и другую поддержку, которую Британия должна была бы предоставить России, если бы Балтийский проект был реализован. Для России самой по себе, не было возможности, создать и предоставить оборудование, необходимое для такого огромного предприятия, поскольку её промышленные возможности сильно отставали от возможностей партнеров по Антанте, Великобритании и Франции и значительно уступали таковым своего главного врага, германской и Австро-Венгерские империям. В этом случае Британия была вынуждена выставлять все больше дивизий британской армии, поскольку новобранцы были зачислены в добровольческую армию лорда Китченера и отправлены на Западный Фронт, который многие у власти считают единственным театром, где та или иная сторона может принять решение. Хотя и не был полностью отменен, Балтийский план, которому в той или иной форме, уже было несколько лет еще до начала Первой мировой войны, был отодвинут на второй план. Неудачи бомбардировок Дарданелл в феврале и марте 1915 года, в сочетании с уязвимостью капитальных кораблей перед минами и подводными лодками, урок которых был вновь подчеркнут во время кампании в Дарданеллах, привели к тому, что в официальных кругах от этого плана практически отказались и, конечно же, - никогда серьезно не рассматривали его после весны 1915 года. Хотя план Балтийского десанта был отменен, некоторые суда, предназначенные для этого проекта, были доработаны с некоторыми модификациями, в том числе типа "Корейджиес", которые, будучи завершенными, имели не такую малую осадку, как планировалось. Однако они, безусловно, сидели выше, чем капитальные корабли того времени, и это позволило бы затем следовать за немецкими легкими кораблями, отступающими в мелководные прибрежные воды, районы, которые ранее были недоступны для кораблей с орудиями большого калибра, таких как линейные крейсера и линкоры. Некоторые недавние заявления заключаются в том, что класс "Корейджиес" и уникальный “Фьюриес” не были спроектированы и построены для этой специальной стратегической цели, а скорее были построены для преодоления проблем со скоростями легких крейсеров в тяжелых морях, будь то Северное море или Северная Атлантика. Однако эти утверждения совершенно необоснованны и полностью игнорируют исторические записи, которые в подавляющем большинстве подтверждают тот факт, что эти суда были спроектированы для "Особой стратегической цели". Даже спустя долгое время после того, как они были заложены, в работах Фишера говорится, что их конструкция и конструкция предназначены для этой “Особой Стратегической цели”. По сути, класс “Корейджиесов” и, в частности - “Фьюриес”, можно утверждать, были спроектированы как своего рода очень быстрый монитор, который мог проводить определенные крейсерские функции, вооруженный основным вооружением линейного крейсера или линкора, хотя его количество уменьшено до четырех орудий крупного калибра в случае “Корейджиесов” и только двух в конструкции, одобренной для “Фьюриеса”. В случае, когда "Фьюриес" был укомплектован только одним основным вооружением из 18-дюймового орудия; носовая башня демонтировалась, а вместо неё устанавливалась взлетная платформа для эксплуатации самолета. В своих трудах лорд Фишер заявил об этих военных кораблях: “… “Фьюриес” (и вся его порода) не был построен для залпов! Они были построены для Берлина, и именно поэтому они имели такое малое водоизмещение и были построены такими хрупкими, чтобы весить как можно меньше и двигаться быстрее". В то время как бомбардировка сыграла бы важную роль, особенно для “Фьюриеса”, Фишер дал понять, что суда, которые были спроектированы с мощным вооружением, высокой скоростью и малой осадкой, предназначались для защиты военно-морских сил от крейсеров и лёгких сил противника. Например, таких как эсминцы и миноносцы, с их малой осадкой, позволяющей затем следовать за легкими крейсерами противника в мелководные прибрежные воды, тем самым удаляя их предыдущее безопасное убежище от орудий капитальных судов, как указано выше. Эта последняя роль была запланирована не только для операций в Балтийском проекте, но и для побережья Северного моря Германии, где легкие крейсера могли использовать свою высокую скорость, чтобы уйти от крупных судов и направиться в убежище на мелководье прибрежных вод. О 18-дюймовых орудиях, предназначенных для “Фьюриеса”, лорд Фишер писал в 1919 году: “... их огромные снаряды были построены так, чтобы немцы не могли помешать русским миллионам высадиться на побережье Померанского моря!”. Возможно, "Невозможно" было сильным словом, но 18-дюймовые орудия, безусловно, были бы восприняты как неоценимая поддержка любым десантным силам, если бы Балтийский проект был доведен до конца.
Проект “Корейджиеса”, данные которого были официально представлены НЦР (Департамент судостроения) для утверждения на 28 января 1915 года, походил на уменьшенного размера “Ринаун”, вооруженный четырьмя 15-в оружие в двух спаренных башнях, против шести орудий в трех башнях: носовая возвышенная башня удалена, силуэт приобрёл характерные черты. Комплект броневой защиты был в основном как у лёгкого крейсера, за исключением основных орудийных башен и барбетов. Это отсутствие броневой защиты было главным препятствием для того, чтобы их считали способными занять свое место на линии боя во время сражения флота. Оценивая корабли типа “Корейджиес” преемник Фишера в Адмиралтействе заявил в марте 1916 года, что это были “неправильно названные суда” и “Они не являются боевыми крейсерами – легкими или тяжелыми. У них нет эффективной брони”. Однако он утверждал, что их обозначение действительно было «лёгким линейным крейсером», несмотря на их неспособность выполнять многие задачи, связанные с операциями линейных крейсеров. Даже на ранней стадии проектирования было много критики по поводу плохой броневой защиты судов, которые фактически планировалось ввести в эксплуатацию в качестве капитальных кораблей. В начале марта 1915 года, когда стало ясно, что Балтийский проект вряд ли когда-либо будет одобрен. Лорд Фишер приказал Юстасу Теннисону д'Эйнкорту изменить конструкцию, увеличив толщину переборок для защиты от торпед не только в классе "Корейджиес", но и в “Ринаунах” до толщины 0,75 дюйма. Эта модификация привела бы к значительному увеличению водоизмещения и осадки всех кораблей, фактически положило конец любым надеждам на то, что они будут действовать на мелководье или в соответствии с планом в Прибалтике "Специального назначения". Модификация никакой реальной катастрофы с точки зрения Адмиралтейства не вызвала, поскольку этот план был практически отложен в долгий ящик. Поскольку они все еще находились на чертежной доске, модификации класса “Корейджиес” были относительно просты в реализации, с увеличением толщины переборок с 0,75 дюйма до 1,5 дюйма для увеличения общего веса конструкции на 500 тонн, но более разрушительным, учитывая первоначальную роль в проекте, было увеличение осадки на 6 дюймов. Снижение скорости, вызванное увеличением веса и большей осадкой, было бы относительно скромным - всего 0,25 узла. Когда Фишер был уведомлен об увеличении веса и осадки, он просто ответил, что это необходимо принять, чтобы повысить защиту под водой от торпед и мин. Этот факт указывает на то, что еще до того, как они были заложены, Фишер больше не видел основной роли “Корейджиесов” в том, чтобы действовать в мелководных прибрежных водах Балтики. Это было дополнено преемником лорда Фишера, который сказал в письме премьер-министру в начале 1916 года “Они были построены, - говорит лорд Фишер, - для "особой стратегической цели", хотя я могу случайно заметить, что из-за их проекта эта "стратегическая цель" - та, которую они никогда не смогут выполнить”. Запланированное увеличение толщины переборок для “Ринауна” и “Рипалса” в конечном итоге было отменено, поскольку корабли были настолько продвинуты в своей конструкции, что модификации были сочтены вызывающими значительную и неприемлемую задержку в сроках их завершения. Изменения в проекте для “Корейджиесов” класса были официально одобрены лордом Фишерлм 14 марта 1915 года, прокладывая путь для первого из двух кораблей, “Корейджиеса”, который будет заложен в Элсвике на Тайне 28 марта 1915 года, за которым последует "Глориес", который был заложен в Харланд энд Вольфф, Белфаст, 20 апреля 1915 года. К этому времени стало ясно, что Балтийский проект вряд ли будет серьезно рассмотрен после неудач в Дарданеллах в начале этого года. В марте 1916 года лорд Фишер написал премьер-министру, заявив, что, хотя корабли и предназначены для этой "Особой стратегической цели", они будут полезны флоту, несмотря на то, что больше не требуются для целей, для которых они были разработаны. Фишер заявил: “Эти суда были спроектированы и построены для специальной стратегической цели, но, тем не менее, они будут чрезвычайно ценны для общей работы с Гранд-флотом. Не стоит вдаваться в подробности, но, на мой взгляд, они будут стоить большого количества лёгких крейсеров и эсминцев - Главнокомандующему, как до, так и во время общих действий”. Далее он сказал: “Они никогда не предназначались для замены тяжелых боевых крейсеров типа "Лайон", и обсуждение их с этой точки зрения просто затеняет проблему. Они являются дополнением к таким кораблям. То же самое в меньшей степени относится к “Ринауну” и “Рипалсу”. Возможно, потребуется больше тяжелых линейных крейсеров, а может быть, и нет, но это никак не связано со строительством этих легких линейных крейсеров”. “Корейджиес” был спущен на воду в феврале 1916 года, за ним последовал "Глориес" в апреле того же года. "Глориес" начал испытания 23 октября 1916 года. Он провёл ходовые испытания в Ирландском море у острова Арран в декабре 1916 года, в ходе которых, по-видимому, достиг скорости 31,42 узла при мощности 91 195 л.с. 16 ноября 1916 года "Корейджиес" провел серию ограниченных испытаний в районе устья реки Тайн, в ходе которых он, по-видимому, достиг 30,8 узлов при мощности 91 200 л. с. Если бы он мог развить мощность 110 000 л. с., то скорость оценивалась бы в 33 узла. В январе 1917 года "Глориес" был введен в эксплуатацию в качестве флагмана 1-й Эскадры лёгких крейсеров (это заставило бы историков назначить ошибочную метку «Большого легкого крейсера»). "Корейджиес" введен в состав 3-й эскадры легких крейсеров в январе 1917 года. "Глориес" и "Корейджиес", в конечном счёте, будут использованы для воссоздания 1-й эскадры крейсеров, понесшая серьезные потери в Ютландском сражении 31 мая 1916 года. "Корейджиес" впервые по-настоящему столкнулся с врагом в апреле 1917 года, когда был атакован подводной лодкой U-43, которая покинула Германию для патрулирования в Ирландских водах 8 апреля 1917 г. U-43 потопила несколько судов; одной из ее жертв был “Вудворд Абрахамс” (Woodward Abrahams), американское парусное судно вместимостью 744 тонн, которое направлялось в Ливерпуль из Пенсаколы в США. В 7.10 вечера "Вудворд Абрахамс" был остановлен U-43 в положении 51° 23 ' северной широты, 19° 50’ западной долготы, примерно “в 400 милях к западу (истинный) от Фастнет. “Вудворд Абрахамс” был покинут экипажем и потоплен подрывными зарядами. Теперь U-43 повернула на восточный курс, где столкнулась с "Корейджиес" в позиции 51° северной широты 18° западной долготы на следующее утро, 23 апреля, в 9.00 утра. Она выпустила две торпеды, которые промахнулись, пройдя за кормой "Корейджиес", который 21 апреля покинул Плимут, направляясь в Скапа-Флоу, в сопровождении двух эсминцев. Существует много дат, выдвинутых из различных записей о дате вступления "Корейджиеса" и "Глориеса" вступлении в 1-ю эскадру крейсеров, но, похоже, самыми ранними достоверными датами будут конец июля 1917 года. «Эскадры и флотилии Адмиралтейства после войны Суда и воздушные суда, Ежемесячный отчет» за июль 1917 года показывает, что в этом месяце "Корейджиес" был флагманом 3-й эскадры легких крейсеров под флагом адмирала Т. Д. В. Нейпира, К. Б., М. В. О. Остальная часть эскадры состояла из "Глориеса", “Фьюриеса” и легких крейсеров “Биркенхед”, “Честер”, “Ярмут” и “Чатем”.
Действие, известное как вторая битва в Гельголандской бухте, началось, когда немецкий Флот Открытого Моря инициировал план сбора информации об огромных британских минных полях и сетях, расположенных за пределами основной немецкой линии мин в районе Хорнс-Риф-Тершеллинг в Гельголанд ской бухте вблизи основных баз Флота Открытого Моря Германии. Германскому флоту требовалось знать районы, охваченные массовыми британскими минными постановками, с целью установления маршрутов в Северное море, которые обходили бы основные минные поля. Будет проведено несколько так называемых “пробных рейсов-галсов-проходов” (“Test trips”), каждый из которых будет представлять собой самостоятельную крупную операцию с участием кораблей для обнаружения мин, тральщиков, за которыми последуют миноносцы, Подводные лодки, Суда-прорыватели и лёгкие крейсера для защиты. Все они поддерживаются гидросамолетами для разведки впереди, предоставления информации о британских военных кораблях. Группы, проводившие “Тест-трип”, были защищены тяжелыми военными кораблями только на маршрутах, которые, как было известно, не были заминированы. Для британцев создание обширных минных полей стало одной из главных забот в рамках оборонительных мер по защите своих морских коммуникаций и торговых путей. Минные поля были предназначены для того, чтобы закупорить или, по крайней мере, затруднить передвижение немецких подводных лодок и надводных рейдеров; угроза, исходящая от последних, была сильно ослаблена в октябре 1917 года, когда два современных немецких легких крейсера, “Брюммер” (Brummer)и “Бремзе” (Bremse) (оба присоединились к Флоту Открытого Моря в 1916 году и были вооружены батареей из 4-х 150-мм пушек) отплыли с приказом атаковать судоходство на маршрутах британского конвоя между Лервиком на Шотландских Шетландских островах и Бергеном в Норвегии. Немецкие военные корабли достигли маршрута конвоя в ночь с 16 на 17 октября, поджидая конвой, о котором их предупредили по радиосвязи. В официальной документации Германии указано, что было десять торговых судов, сопровождаемых двумя или тремя эсминцами. Однако записи британского адмиралтейства показывают, что на самом деле было двенадцать торговых судов, сопровождаемых двумя эсминцами, “Мэри Роуз” (Mary Rose) и “Стронгбоу” (Strongbow), с последним во главе конвоя, который направлялся в Лервик из Бергена, следуя в двухрядном строю. Перед рассветом утром 17 октября немецкие крейсера заметили конвой примерно в 61 миле от Шетландских островов и двинулись в бой, в то время как ведущий британский эсминец “Стронгбоу”, немедленно направился к немецким кораблям в доблестной попытке защитить конвой. В немецком отчете записано нападение "Стронгбоу" на крейсера, но записано, что другой эсминец, “Мэри Роуз”, ушел на север. “Стронгбоу” был быстро потоплен подавляющей огневой мощью немецких легких крейсеров, которые затем повернулись к торговым судам, которые, согласно немецким записям, остановились, и экипажи спустили шлюпки. Прежде чем легкие крейсера смогли потопить торговые суда “Мэри Роуз” вернулся и атаковал их, но, как и предыдущий эсминец, он был быстро потоплен артиллерийским огнём немецких крейсеров, которые затем потопили десять торговых судов. Только 10 человек с корабля "Мэри Роуз" выжили, в то время как 47 членов экипажа "Стронгбоу" погибли. Легкие крейсера и линейные крейсера Королевского флота, включая "Инфлексибл", попытались перехватить немецкие крейсера после атаки, но не смогли обнаружить немецкие корабли, которые возвращались в убежище своей базы после успешной атаки. Корабль "Инфлексибл" принял на борт выживших с эсминца "Мэри Роуз". В начале ноября 1917 года Большой конвой, следовавший из Норвегии в Шотландию, был прикрыт мощным эскортом королевского флота, в состав которого входили линкоры и лёгкие крейсера для обеспечения защиты, более мощные, чем любые предполагаемые силы рейдеров. Ноябрь 1917 года начался с успеха для королевского флота, когда эскадра легких крейсеров в сопровождении эсминцев вступила в бой и потопила немецкий вспомогательный военный корабль "Кронпринц Вильгельм" (Kronprinz Wilhelm). Во время этой операции также были потоплены десять немецких траулеров. В течение недели, закончившейся 11 ноября 1917 года, эскадра линейных крейсеров прикрывала действия лёгких крейсеров и эсминцев, проводивших осмотр района в Северном море, “Обойдя минные поля в Гельголандской бухте”. Вражеских судов встречено не было. Немцы планировали провести одну из операций "Тест-трип" 17 ноября 1917 года силами, включающими 2-ю и 6-ю полуфлотилии вспомогательных минных тральщиков, 12-ю и 14-ю миноносные полуфлотилии, IV дивизион прорывателей заграждений и лёгкие крейсера II дивизиона Разведывательной группы, все под общим командованием контр-адмирала Фон Рейтера (Von Reuter) из 6-й минно-тральной флотилии. Корабли IV Эскадры, линкоры “Кайзер” (Kaiser) и “Кайзерин” (Kaiserin) под командованием капитана-цур-зее Грассхофа (Grasshof) на “Кайзерине” должны были действовать в качестве прикрытия группы. Эти два мощных линкора-дредноута, каждый из которых вооружен основной батареей из десяти орудий 12-дюймового калибра, были развернуты, чтобы покинуть точку к западу от Гельголанда к 07.00 утра, когда группа “Тест-трипа” собралась в назначенном районе операций в Гельголандской бухте, примерно в центре Рифтершеллинга. Не удалось подойти дирижаблям-разведчикам, а легкие крейсера не смогли поднять на борт гидросамолеты, поэтому немецкие силы полагались на морские самолеты наземного базирования с острова Боркум в нижней Саксонии, недалеко от Северо-западной Германии, для разведки впереди группы, с двумя самолетами, отправленными на патрулирование. Сразу после 08.00 утра немецкие тральщики попали под обстрел со стороны британцев. Легкие крейсера “Каледон” (Caledon) и “Калипсо” (Calypso), тип легких крейсеров класса "С", серия второй группы. Крейсера, каждый с основной батареей из пяти орудий х 6 дюймов и максимальной расчетной скоростью 29 узлов. Зафиксировано, что немецкие легкие крейсера “Кенигсберг” (Konigsberg) и “Нюрнберг” (Nurnberg) пошли навстречу британским крейсерам курсом на Норд-Вест (Северо-Запад), чтобы защитить минные тральщики, в то время как миноносцы 12-й и 14-й флотилий двигались на Север и Северо-Запад, чтобы создать дымовую завесу между Минными тральщиками и британскими военными кораблями, хотя эсминец V45, оказавшись в выгодном положении, начал торпедную атаку на британские корабли, в то время как Минные тральщики отступили на Восточнрм курсе за дымовой завесой. В сообщении, исходящем от немецкой стороны, говорится, что, когда британские легкие крейсера открыли огонь по минным тральщикам, Флагман II разведывательной группы, “Кенигсберг”, ушел, чтобы прикрыть 2-й и 6-й вспомогательные минно-тральные полуфлотилии, следовательно, лёгкий крейсер “Нюрнберг” (фрегатен-капитан Гильдебранд / Hildebrand) взял курс на Северо-Запад, чтобы обеспечить защиту тральщиков, которые, вполне естественно, были бы вынуждены отступить перед британскими лёгкими крейсерами. Немецкие миноносцы двинулись на Север и Северо-Запад, чтобы создать дымовую завесу между минными тральщиками и британскими военными кораблями. С отходом минных тральщиков, немецкие миноносцы и лёгкие крейсера изменили курс на Юго-Восток, выпустив больше дыма, когда они отступили, и расположились между британскими крейсерами и немецкими минными тральщиками. Затем британские легкие крейсера переключили свое внимание с минных тральщиков на более привлекательную цель - немецкие лёгкие крейсера, но из-за огромного количества дыма, который был выпущен немецкими кораблями, были "вынуждены" нанести удар по южному крылу немецкого формирования (с наветренной стороны) немецких крейсеров, которые не были бы прикрыты дымовой завесой: это дало бы британским кораблям лучшую возможность наблюдать за немецкими кораблями и позволило бы им вести более точный огонь.
В официальном немецком отчете говорится, что британские Большие корабли (линейные крейсера) не продвинулись дальше “наветренного края дымовой завесы” из-за угрозы мин, обязывающей их стараться оставаться в пределах некоторой полосы воды, которую немецкие лёгкие крейсера обошли. В конце концов, немецкие легкие крейсера, двигаясь зигзагообразным курсом, периодически появлялись в просветах дыма и и привлекали внимание не только артиллеристов британских легких крейсеров и "Корейджиеса" с "Глориесом", но и 15-дюймовых орудий “Рипалса”. Снаряды которых, из нескольких выпущенных залпов, упали в их строю. Немецкий источник утверждает, что в 09.24 утра немецкие лёгкие крейсера обстреливали два британских линейных крейсера, и что легкий крейсер “Пиллау” (Pillau) несколькими залпами обстрелял один из британских эсминцев, вынудив его изменить курс и выйти из боя. Послевоенные документы показывают, что немцы двигались на полной скорости с целью попытаться оттянуть британские лёгкие силы от британских линейных крейсеров, чтобы затем атаковать британские лёгкие силы. Однако они были встревожены, заметив, что линейные крейсера легко оставались с меньшими кораблями из-за своей очень высокой скорости, которая была на самом деле выше, чем у большинства легких крейсеров с обеих сторон. Немецкие подводные лодки от позиции Вспомогательной Минно-тральной полуфлотилии шли курсом Восток-Юго-Восток (E. S. E), и в 08.50 утра они были атакованы северной группой британских эсминцев. Они снова заявили, что попали под обстрел примерно с 09.05 до 09.30 утра до того, как они вернулись в порт. Северная британская группа эсминцев также вступила в контакт с кораблями немецкой 6-й минно-тральной флотилии, но попадания не были достигнуты, и минные тральщики вернулись в порт без продолжительного преследования их эсминцами. До этого минные тральщики находились в непосредственной близости от немецкого легкого крейсера, который также отходил впереди британских военных кораблей. Легкие крейсера "Нюрнберг" и "Пиллау" поставили плотную дымовую завесу, чтобы скрыть минные тральщики, чему способствовал дополнительный дым от 14-й полуфлотилии миноносцев. Согласно немецкому описанию, это привело к тому, что британские эсминцы (которые к тому времени были очень близко) отвернули от дыма и позволили немецким минным тральщикам уйти на курс Восток-Юго-Восток (E. S. E.). В послевоенном немецком отчете говорилось, что, возможно, командиры британских эсминцев подумали, что дым был ядовитым газом, из-за которого они отвернулись. Однако, гораздо более вероятно, что англичане заподозрили, что дымовая завеса была поставлена для прикрытия постановки мин на пути, которые могли находиться на борту немецких миноносцев и легких крейсеров Около 09.50 часов утра, британские эсминцы провели неудачную торпедную атаку против немецких судов, сопровождаемый столь же неудачной ответной торпедной атакой против английских кораблей немецкими миноносцами, выпустившими шесть торпед . Ещё несколько торпед безрезультатно были выстрелены с лёгких крейсеров “ Кенигсберг” и “Франкфурт”. В 10.30 утра немецкие легкие крейсера заметили два немецких линкора: “Кайзерин” и “Кайзер” под командованием адмирала фон Рейтера, который держал свои корабли на восточном курсе в надежде соблазнить британские лёгкие крейсера и линейные крейсера преследовать его прямо через различные британские и немецкие минные поля. Также предполагалось поставить британские корабли между немецкими линкорами и лёгкими крейсерами, что предоставляло британцам пути отступления либо на север, либо на северо-запад через минные пояса. Теперь немецкие линкоры изменили курс на Северо-Запад из-за неправильного толкования сигналов с лёгкого крейсера "Кенигсберг", направляясь прямо к кораблям, участвовавшим в продолжающейся битве. Немецкие лёгкие крейсера теперь стремились соединиться с двумя линкорами, которые к этому времени открыли огонь, вступив в бой с британскими лёгкими крейсерами, при этом было замечено попадание на головном британском лёгком крейсере, который вместе с другими британскими лёгкими крейсерами отвернули перед подавляющей немецкой огневой мощью. Британские корабли, однако, продолжали перестрелку на отходе, и когда немецкие линкоры и лёгкие крейсера развернулись, чтобы преследовать их, снаряд попал в легкий крейсер “Кенигсберг” вызвал серьезный пожар в его бункере. Это, по-видимому, было последнее попадание, достигнутое в ходе боя. Немецкая сторона утверждает, что британцы затем прервали бой и отступили, британцы утверждают, что немцы отступали и они не стали преследовать их из-за опасности мин. К этому времени на сцене появились два немецких линейных крейсера "Гинденбург" и "Мольтке", предоставив немцам четыре мощных корабля: два линкора и два линейных крейсера, которые, хотя и несли менее мощные орудия, чем британские линейные крейсера, они несли больше тяжелых орудий, чем их британские коллеги и их корабли были гораздо лучше защищены. Британские лёгкие линейные крейсера "Ринаун" и "Рипалс" были защищены немногим лучше, чем устаревший бронированный крейсер, в то время как "Корейджиес" с "Глориесом" были защищены комплексом брони немногим лучшим, чем у лёгкого крейсера, за исключением их орудийных башен и барбетов главного калибра, как рассказывалось в предыдущей главе. Только “Тайгер” считался тяжелым линейным крейсером, способным занять свое место в боевой линии против немецких тяжелых линейных крейсеров, таких как "Мольтке" и "Гинденбург", но это было бы неразумно даже для "Тайгера", который в любом случае находился гораздо дальше от кораблей, которым предстояло вступить в линейный бой с немецкими линкорами. Огромным преимуществом британских линейных крейсеров перед немецкими тяжёлыми кораблями была их превосходная скорость, позволявшая решать, вступать в бой или нет. В этом отношении адмирал Фишер мог утверждать, что подвергшиеся резкой критике лёгкие линейные крейсера доказали свою ценность, вступив в бой с немецкими частями флота, позволив британским лёгким крейсерам отступить, а затем прервать собственное наступление, когда условия не благоволил к ним. С другой стороны, критики лёгких линейных крейсеров, которых было много, могли утверждать, что отсутствие броневой защиты не оставляло британским лёгким линейных крейсерам иного выбора, кроме как разорвать бой, столкнувшись с тяжелобронированными немецкими линкорами и линейными крейсерами. В ходе боя немцы полагали, что добились пяти попаданий по британским линейным крейсерам (Британские записи показывают, что ни один из линейных крейсеров не был поражен), шести попаданий по лёгким крейсерам и семи попаданий по эсминцам. Британские отчёты фиксируют, что лёгкий крейсер “Каледон” был единственным британским кораблем, получившим какие-либо значительные повреждения, будучи дважды пораженным, по крайней мере, один из попавших снарядов был снарядом крупного калибра с немецкого линкора. Другие корабли получили поверхностные повреждения, включая лёгкий крейсер “Калипсо”, который получил два попадания, и легкий крейсер “Кардифф”, который был поражен пять раз. Немецкие документы подтверждают три попадания 15-см (6-дм) снарядов и двух попаданий тяжелыми снарядами в свои лёгкие крейсера, один из которых попал в “Кенигсберг”. 15-дюймовый снаряд прошел через все три трубы корабля, проник через верхнюю палубу во внутренний угольный бункер, где и разорвался, вызвав небольшой пожар, но в остальном причинив мало повреждений, из-за, вероятно, эффекта защиты, предоставленной угольным бункером. Осколки этого снаряда подтвердили вывод немецких специалистов, что он был 15 дюймов (38 см), что стало первым фактическим немецким подтверждением того, что в Королевском флоте теперь эксплуатируются линейные крейсера с таким мощным вооружением. В немецких записях говорится, что пароход “форпост” (“outpost”) “Кединген” (Kedingen) был захвачен англичанами. Это судно было позиционировано как "марк-сип" (mark-sip – навигационный ориентир) на линии старта “Тест-трип” (проверочный-пробный-исследовательский-испытательный рейс). Немецкие записи утверждают, что это судно подверглось 15-минутному обстрелу с линейных крейсеров, прежде чем было захвачено в неповрежденном состоянии после того, как экипаж покинул корабль. В документах Адмиралтейства утверждалось, что один из немецких тральщиков первой группы был потоплен, затем судно второй группы взорвалось после попадания при обстреле с крейсеров, прежде, чем другие немецкие суда в этой группе исчезли из видимости. Затем третья группа, согласно записям Адмиралтейства, повернула на юг и была немедленно преследуема 1-й эскадрой легких крейсеров, которая перестреливалась с этой группой в “непрерывном сражении, происходившем под плотной дымовой завесой в радиусе 30 миль от Гельголанда, когда четыре вражеских линкора были замечены впереди и открыли огонь, попав тяжелым снарядом в корму " Каледона”". К этому времени записи Адмиралтейства утверждают, что один из немецких легких крейсеров был “сильно охвачен огнем”, в то время как другой, по-видимому, сильно поврежден, и страдает от значительно сниженной скорости. Отчеты адмиралтейства также утверждают, что третий немецкий лёгкий крейсер пострадала от “сильного взрыва”, когда в него попал последний залп из 15-дюймовых снарядов, выпущенных с “Рипалса”, который вместе с “Ринауном”, “Корейджиесом”, “Глориесом” и “Тайгером”, сопровождали 1-ю эскадру легких крейсеров. Вполне вероятно, что плотные немецкие дымовые завесы произвели на англичан впечатление, и они посчитали, что корабли были повреждены и начались пожары. Потери британского личного состава составили 22 убитых и 43 раненых, при этом 21 немец был убит и 40 раненых. В материальном плане сражение было поражением для немцев, так как они потеряли тральщик и получили повреждения лёгкого крейсера, в то время как англичане получили повреждения некоторых легких крейсеров. Однако не так следует оценивать сражения. Немцы также могли претендовать на победу, поскольку они успешно защитили основную часть своих тральщиков, потеряв единственный тральщик - единственное судно, затонувшее во время боя. После боя немецкое командование усомнилось в донесениях немецких легких крейсеров о том, что легкие линейные крейсера типа "Корейджиес" имели только две основные башни вооружения, одну носовую и одну кормовую. Это первое столкновение с легкими линейными крейсерами типа “Ринаун” и “Корейджиес”произвело на командующего Германским Флотом Открытого Моря адмирала Шеера, сильное впечатление от их чрезвычайно высокой скорости по сравнению с кораблями предыдущего поколения. Он также утверждал после войны, что сражение оставило у него впечатление, что эта высокая скорость была достигнута ценой значительно сниженной броневой защиты, к такому выводу он пришел после того, как ему сообщили, что британские линейные крейсера неохотно продвигались вперед под огнём немецких лёгких крейсеров. Этот факт мог объяснить, нечто такое, что было бы отброшено в сторону тяжелобронированным кораблем.
Насколько можно судить по записям с обеих сторон, ветер дул с силой 2-3 балла с северо-запада с небольшой зыбью в море. Западный горизонт был покрыт морским туманом, но восточный горизонт казался более четким, что давало британцам преимущество в наблюдении, по крайней мере, за типом задействованных судов. Как видно из критического анализа записей как немецкой, так и британской сторон и свидетельств очевидцев, ясно показано, что боя между ”Рипалсом” и двумя немецкими линкорами, о которых часто говорится в различных работах, на самом деле не было. Примечание: В некоторых работах легкий линейный крейсер “Корейджиес” записан как открывший огонь в 07.37 утра, однако наиболее надежные британские и немецкие записи убедительно свидетельствуют о том, что первыми судами, открывшими огонь, были легкие крейсера “Каледон” и “Калипсо”, который начал стрелять сразу после 08.00 утра. Записи скудны и часто противоречивы, но, похоже, что лёгкие линейные крейсера, вступившие в бой с немецкими военными кораблями, выпустили несколько десятков 15-дюймовых снарядов, один источник, в котором утверждается, что “Корейджиес” выстрелил чуть более 90. Примерно через полчаса или около того после начала действия на “Глориесе” по-видимому, одна пушка вышла из строя в его передней башне из-за несчастного случая, не связанного с действиями противника
Официальное коммюнике Адмиралтейства 17 ноября во время разведки Гельголандской бухты наши лёгкие крейсера заметили три группы вражеских судов, направляющихся на северо-запад. Первая группа состояла из десяти тральщиков и эсминцев, за ней следовала вторая группа, состоящая из пяти-восьми судов, похожих на подводные лодки, три из которых казались очень большими и имели трубы. За этими силами последовала третья группа, состоящая по меньшей мере из четырех легких крейсеров и нескольких эсминцев. Огонь был открыт немедленно, и одно судно первой группы, тральщик, был потоплен до того, как группа скрылась на северо-востоке в дымовой завесе. Удачный выстрел вызвал сильный взрыв и, по-видимому, уничтожил судно второй группы, после чего другие суда этой группы исчезли. Третья группа повернула на юго-восток, преследуемая Первой эскадрой лёгких крейсеров, Шестой эскадрой лёгких крейсеров и Первой эскадрой крейсеров, боевое столкновение проходило под плотной дымовой завесой до тех пор, пока в 30 милях от Гельголанда не были замечены четыре вражеских линкора впереди, которые открыли огонь, попав тяжелым снарядом в корму “Каледона”. Один вражеский крейсер был сильно охвачен огнем, второй был сильно поврежден и снижал скорость, а на третьем произошел сильный взрыв в результате последнего залпа с линейного крейсера “Рипалс”, который следовал за нашими легкими крейсерами. Повреждения наших кораблей были незначительными, за исключением “Каледона”, который был поражен дважды; “Калипсо” также был поражен дважды, а Кардифф примерно пять раз. Все задействованные корабли готовы к эксплуатации, кроме “Каледона”. Наши общие потери составили 1офицер и 21 человек убитыми, а также 4 офицера и 39 человек ранеными. Мы взяли 22пленных. В Записях лорда Фишера говорится, что следующее письмо пришло от высокопоставленного морского офицера, присутствовавшего во Второй битве при Гельголандской бухте 17 ноября 1917: «12 декабря 1917 года. Дорогой лорд Фишер, В последнем сражении в бухте Гельголанд единственными тяжелыми кораблями, которые могли встретиться с врагом, были “Рипалс”, “Корейджиес” и “Глориес” (“Ринаун” и “Фьюриес ” были в другом месте). Они почти совершили важный переворот! Без них наши легкие крейсера не смогли бы “заглянуть внутрь”, или, возможно, было бы “покончено”! Когда ораторы хотели осудить работу правления, членом которого вы были в 1914 и 1915 годах, и особенно ту часть работы, за которую вы несли такую личную ответственность, как этот новый тип тяжелого корабля, никакое осуждение не было слишком пристрастным, чтобы навалить претензии на ваш проект! Поэтому, мне, приятно сообщить вам, что они полностью оправдали ваши ожидания относительно их успеха».
В течение оставшейся части войны легкие линейные крейсера действовали в Северном море вместе с британским Гранд-флитом, чтобы сдерживать германский Флот Открытого Моря и перехватывать его, если он выйдет в море в полном составе. Было несколько заметных инцидентов, один из которых был, когда “Рипалс” участвовал в столкновении с “Австралия” 12 декабря 1917 года; “Австралии” требуется около трех недель в доке для проведения ремонта. В 1918 году “Ринаун” входил в состав британских рейдовых сил в Каттегате, снова в попытке вынудить германский флот Открытого моря ответить. Однако, опять же, попытки королевских военно-морских сил были сорваны, поскольку никакие крупные немецкие силы не вышли на перехват британцев. 6 марта 1918 года 1-я и 2-я эскадры линейных крейсеров и сопровождающие их эсминцы прикрывали операцию по заминированию. В октябре 1918 года команда “Ринауна” провела испытания взлетных платформ для самолетов, установленных над башнями " B’ и ‘Y’. “Рипалс”, “Ринаун”, “Корейджиес” и “Глориес” отплыли с Гранд-флитом, чтобы принять капитуляцию немецкого Флота Открытого Моря 21 ноября 1918. "Рипалс" приступил к капитальному ремонту 17 декабря 1918 года, чуть более чем через месяц после того, как перемирие вступило в силу. В апреле 1919 года "Ринаун" присоединился к Эскадре линейных крейсеров Атлантического флота. “Фьюриес”присоединился к Гранд- флиту, базирующемуся в Скапа-Флоу, после ввода в эксплуатацию 4 июля 1917 года и работа в Ферт-оф-Форт. Он никогда не был полноценным лёгким линейным крейсером, но был достроен как квази-авианосец, действовавший в качестве авианосца в течение 1917-18 годов. 19 июля 1918 года "Фьюриес" был центральным подразделением сил, которые отправились на авианосец для нанесения авиаудара по эллингам цеппелинов в Тондерне Шлезвиг. Силами прикрытия для этого исторического авиаудара авианосца были пять линкоров типа "Роял Соверен"1-й дивизии, 1-й боевой эскадры Гранд-флита, 1 -й и 7-й эскадр легких крейсеров, все прикрытые эсминцами. Все силы находились под общим командованием адмирала сэра Чарльза Мэддена, поднявшего свой флаг на вооруженном 15-дюймовыми орудиями линкоре "Ревендж". Этот налет стал кульминацией его карьеры в военное время, но он пережил послевоенное сокращение флота и в 1922 году было начато переоборудование в полноценный палубный авианосец. В 1918 году "Корейджиес" входил в состав 1-й крейсерской эскадры. В 1919 году он был выделен в качестве учебного артиллерийского корабля в Портсмуте и присоединился к Резервному флоту в 1921 году, оставаясь в его составе до тех пор, пока не был переоборудован в авианосец в 1924 году. “Глориес” был переведен в Резервный флот в Розайте 1 февраля 1919 года и, как и "Корейджиес", в конечном итоге был переоборудован в авианосец. Все пять легких линейных крейсеров служили во Второй мировой войне: "Корейджиес", "Глориес" и "Фьюриес" - как авианосцы. "Корейджиес" "Фьюриес" были потоплены во время войны. "Рипалс" и "Ринаун" служили линейными крейсерами, последний пережил войну, в то время как первый был потоплен вместе с линкором типа "Кинг Джордж V", “Принс оф Уэлсс”, японскими бомбардировщиками у берегов Малайи 10 декабря 1941 года.
--==--
Представленная работа Х. Харкинса является составной частью его исследования о действиях линейных крейсеров в 1 МВ. British Battlecruisers of World War 1: Operational Log July 1914 - June 1915: Volume 1 (British Battlecruisers of World War One)
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 6
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
